Неточные совпадения
Он только что теперь обратил внимание, хотя Алеша рассказал все давеча
зараз, и обиду и крик Катерины Ивановны: «Ваш брат подлец!» — Да, в самом деле, может быть, я и рассказал Грушеньке о том «роковом дне», как
говорит Катя.
Только в самовластных правлениях запрещают
говорить о неурожаях,
заразах и о числе побитых на войне.
— Да, не без приятности для Удодова. Да собственно
говоря, он один и приятность-то от всего этого дела получит. Он-то свой процент даже сейчас уж выручил, а прочим, вот хоть бы тем же Костроминым с братией, кажется, просто без всяких приятностей придется на нет съехать. Только вот денег много
зараз в руках увидят — это как будто радует!
И та выходит и… враг ее знает, что она умела глазами делать: взглянула, как
заразу какую в очи пустила, а сама
говорит...
Суета поднялась ужаснейшая: хотели тотчас же тащить его наверх, чтоб переменить белье; кричали о бузине и о других крепительных средствах, метались во все стороны без всякого толку;
говорили все
зараз…
— Черкес голоден, —
говорил Пепко, прислушиваясь к этому голодному шаганью. — Этакий лев, и вдруг ни манже, ни буар… Ведь такой зверь съест
зараз целого барана, не то что медичка Анна Петровна: поклевала крошечек и сыта.
Все-таки
зараз говорило не менее двадцати баб.
Не часто мне с тобой
говорить приходится, так уж скажу я тебе
зараз.
Уж не
говорю про то, что если только следовать их указаниям, то, благодаря
заразам везде, во всём, людям надо не итти к единению, а к разъединению: всем надо, по их учению, сидеть врозь и не выпускать изо рта спринцовки с карболовой кислотой (впрочем, открыли, что и она не годится).
Услужливая молва
говорила, что Гарусов знается с нечистым и может
зараз в нескольких местах объявляться.
«Ничтожный» — это подлежащее. А сказуемое — фюить! Связки — не полагается. Ведь вон он, мой синтаксис-то, каков! А ваше благородие еще почивать не изволите! Изволите
говорить:
зараза! Ах-ах-ах!
До меня даже такие слухи доходят, будто бы Грацианов ночей из-за меня не спит.
Говорят, будто он так выражается: «Кабы у меня в стану все такие „граждане“ жили, как Колупаев да Разуваев, — я был бы поперек себя толще, а то вот принесла нелегкая эту „
заразу“…» И при последних словах будто бы заводит глаза в сторону Монрепо…
Юношам это очень понравилось; они почувствовали сердечное влечение к зрелым людям, так резко отвергающим ненавистный принцип безответности младшего перед старшим; стали с почтением прислушиваться к их мудрым речам, увидели, что они
говорят хорошие вещи о правде, чести, просвещении и т. п., — и решили, что, несмотря на свой почтенный возраст, зрелые мудрецы принадлежат к новому времени, что они составляют одно с новым поколением, а от старого бегут, как от
заразы.
Барыня (слушая его, вглядывается в 3-го мужика). Да смотрите: у этого сыпь на носу, сыпь! Он больной, он резервуар
заразы!! Ведь я вчера
говорила, чтобы их не пускать, и вот они опять тут. Гоните их вон!
Федор Иваныч. Да пришли из нашей курской деревни землю покупать; дело ночное, да и земляки. Один буфетному мужику отец. Ну и провели их в кухню. А тут случись угадыванье мыслей; спрятали вещь в кухню, пришли все господа, увидала их барыня — беда! Как,
говорит, люди, может быть, зараженные, а их в кухню!.. Очень она напугана
заразой этой.
Я
говорил им, что всё это сделал я, я один; что это я им принес разврат,
заразу и ложь!
Некоторые артисты не находят таких людей скучными (я уже
говорил вам, что скучный человек — существо относительное); другие избегают любезника, как
заразу.
Итак, которые удостоились увидеть
зараз всеми вместе чувствами, как одним из многих чувств, сие всеблагое, которое и единое есть и многое, поелику есть всеблагое, те,
говорю, поелику познали и каждодневно познают разными чувствами единого чувства разные вместе блага, как единое, не сознают во всем сказанном никакого различия, но созерцание называют ведением, и ведение созерцанием, слух зрением, и зрение слухом» (Слова преп. Симеона Нового Богослова. I, 475).], хотя бы и оккультного, «мудрости века сего» [«Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1 Кор. 3:19).].
— Ведь вот, господа, пришли вы сюда, шумите… А из-за чего? Вы
говорите, народ помирает. Ну, а рассудите сами, кто в этом виноват.
Говорил я вам сколько раз: поосторожнее будьте с зеленью, не пейте сырой воды. Ведь кругом ходит
зараза. Разорение вам какое, что ли, воду прокипятить? А поди ты вот, не хотите. А как схватит человека, — доктора виноваты. Вот у меня недавно один умер: шесть арбузов натощак съел! Ну скажите, кто тут виноват? Или вот с водкой:
говорил я вам, не пейте водки, от нее слабеет желудок…
— Ну послушайте, Черкасов, — подумайте немножко, хоть что-нибудь-то можете вы сообразить? Я над вами всю ночь сидел, отходил вас, — хочу я вам зла или нет? Что мне за прибыль ваших детей морить? А
заразу нужно же убить, ведь вы больны были заразительною болезнью. Я не
говорю уж о соседях, — жена ваша и дети могут заразиться. Сами тогда ко мне прибежите.
— А я видал, и
говорю вам, что это холера. Ведь нельзя же так об одном себе думать! Не убьешь
заразы, она пойдет дальше; и соседей всех заразите и жену. Подумайте сами, — ну разве же можно так?
Мой товарищ по гимназии, впоследствии заслуженный профессор Петербургского университета В.А.Лебедев, поступил к нам в четвертый класс и прямо стал слушать законоведение. Но он был дома превосходно приготовлен отцом, доктором, по латинскому языку и мог даже
говорить на нем. Он всегда делал нам переводы с русского в классы словесности или математики, иногда нескольким плохим латинистам
зараз. И кончил он с золотой медалью.
— Удивительно есть прекрасный один псалом. Хвалебная песнь Давида. «Живущий под кровом всевышнего под сенью всемогущего покоится,
говорит господу: прибежище мое и защита моя, бог мой, на кого я уповаю! Не убоишься ужасов в ночи, язвы, ходящей во мраке,
заразы, опустошающей в полдень»… Витя! Ты не заметил, — как будто в тех кустах мелькнули зеленые огоньки?
Да; и все это, что я
говорю, — есть великая правда, и с тем я до благочинного еду, а вы если мне не верите, — идите все
зараз до Керасихи, и поки она еще дышит, — я приказал ей под страшным заклятием, чтобы она вам все рассказала: кто есть таков сей чоловик, що вы зовете своим попом Саввою.
«Ты, —
говорю, — выпей побольше и только знай помалчивай, а я такое брехать стану, что никому в ум не вступит, что мы брешем. Скажем, что детину охрестили и назвали его, как Дукач хотел, добрым казачьим именем — Савкою, — вот и крестик пока ему на шейку наденем; и в недилю (воскресенье) скажем: пан-отец велел дытину привезти, чтобы его причастить, и как повезем, тогда
зараз и окрестим и причастим — и все будет тогда, как следует по-христианскому».